Авдеев Юрий Борисович, руководитель
Аудиторская фирма "Авдеев и К"
Оглавление:
1. Определение Конституционного Суда РФ от 29.04.2025 № 959-О
2. Правовой анализ определения Конституционного Суда РФ от 29.04.2025 № 959-О (комментарий Авдеева Ю. Б.)
3. Аналитический отчёт программы искусственного интеллекта по содержанию комментария к Определению КС РФ № 959-О на соответствие законодательству РФ
Правовой анализ Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2025 г. N 959-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Авдеева Юрия Борисовича на нарушение его конституционных прав частью 6 статьи 1, подпунктом «б» пункта 3 части 3 статьи 5.2, частями 1 и 2 статьи 10.1, абзацем первым части 1 статьи 20 и пунктом 1 части 1 статьи 21.1 Федерального закона «Об аудиторской деятельности»
Гражданин Ю.Б. Авдеев оспорил Конституционном Суде положения Федерального закона от 30 декабря 2008 года N 307-ФЗ «Об аудиторской деятельности». По мнению заявителя обжалуемые нормы закона не соответствуют Конституции Российской Федерации:
-
часть 6 статьи 1 в той мере, в какой она в системе действующего правового регулирования по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, содержит необоснованное ограничение на распоряжение индивидуальным аудитором собственным имуществом;
-
подпункт «б» пункта 3 части 3 статьи 5.2 в той мере, в которой кодекс профессиональной этики аудиторов, утверждаемого саморегулируемой организацией аудиторов, включен в перечень нормативных правовых актов, содержащих обязательные требования;
-
часть 1 статьи 10.1 в той мере, в какой она в системе действующего правового регулирования по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, содержит неопределенное понятие «обязательные требования»;
-
часть 2 статьи 10.1 в той мере, в какой она в системе действующего правового регулирования по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой, допускает при осуществлении публично-властных полномочий саморегулируемой организацией аудиторов устанавливать произвольные правила осуществления публичных полномочий;
-
абзац 1 части 1 статьи 20 в той мере, в какой она в системе действующего правового регулирования содержит неопределенное понятие — «меры дисциплинарного воздействия».
Конституционный Суд, проанализировав материалы дела, не усмотрел оснований для принятия жалобы к рассмотрению, однако мотивировочная часть Определения от 29.04.2025 № 959-О представляет определенный интерес, связанный с конкретизацией отдельных вопросов аудиторской деятельности и с эволюцией ранее изложенных правовых позиций Суда.
Публично-правовой и частно-правовой характер аудита
Согласно части 6 статьи 1 Федерального закона «Об аудиторской деятельности», индивидуальные аудиторы и аудиторские организации не вправе заниматься иной предпринимательской деятельностью, кроме аудиторской и оказания сопутствующих услуг.
Предметом спора стало предъявленное заявителю саморегулируемой организацией грубого нарушения части 6 ст. 1 закона, выразившееся в сдаче собственного недвижимого имущества под офис, учрежденной им организации, при отсутствии конфликта интересов.
В рассматриваемом нами Определении № 959-О, Конституционный Суд отметил, что федеральный законодатель, учитывая необходимость согласования частной экономической инициативы с потребностью в предоставлении определенного объема публично значимых услуг должного качества, вправе предъявлять к субъектам экономической деятельности конкретные требования и устанавливать механизм контроля за условиями ее реализации, которые отвечали бы критериям соразмерности и пропорциональности государственного вмешательства и обеспечивали бы частное и публичное начала в сфере экономической деятельности.
Вместе с тем, заявитель не оспаривал право федерального законодателя устанавливать ограничения для индивидуальных предпринимателей в области экономической деятельности. Заявителем оспаривалась конституционность правоприменительной практики, конституционно-правовой смысл которой ранее был выявлен и сохраняет свою силу в решениях Конституционного Суда по делам рассмотренным в отношении депутатов федерального собрания, судей и нотариусов, которым также запрещается заниматься предпринимательской и иной оплачиваемой деятельностью, однако не запрещается осуществлять инвестиции в недвижимое имущество и передавать имущество в аренду при отсутствии конфликта интересов.
Позиция Конституционного Суда Российской Федерации, изложенная ранее в Постановлении от 27 декабря 2012 года № 34-П и в Определении от 2 июля 2015 г. № 1523-О, ориентирует правоприменителя на то, чтобы при оценке оплачиваемой деятельности как несовместимой с соответствующим публичным статусом учитывались, в частности, такие установленные гражданским законодательством критерии, как самостоятельность, рисковый характер, систематичность, предмет этой деятельности и юридические основания ее осуществления, возможность конфликта частных интересов лица, для которого устанавливаются соответствующие ограничения.
Кроме того, по мнению Заявителя, после введения запрета проводить обязательный аудит, индивидуальные аудиторы вступают исключительно в частно-правовые отношения с клиентом. Вместе с тем, обжалуемые ограничения части 6 статьи 1 Федерального закона «Об аудиторской деятельности» предназначены для регулирования публично-правовых отношений и являются для индивидуальных аудиторов чрезмерными, не отвечают требованиям справедливости, адекватности и пропорциональными.
По мнению заявителя, масштаб примененного законодателем вмешательства в экономическую деятельность индивидуального аудитора — не соразмерен его законной цели, поскольку имеется иные возможности достижения принципа независимости при осуществлении инициативного аудита, менее ограничительными средствами. Так, одновременно с обжалуемой нормой закона, действуют правила, регулирующие независимости аудиторов: статья 8 «Независимость аудиторских организаций, аудиторов» Федерального закона «Об аудиторской деятельности»; Правила независимости аудиторов; Кодекс профессиональной этики аудиторов; — способные обеспечить принцип независимости индивидуальных аудиторов без применения обжалуемых ограничений конституционных прав заявителя, которым правоприменительная практика придает императивный характер.
Указанный принцип соразмерности правового регулирования был выражен в Постановлении Конституционного суда РФ № 21/94 от 3 марта 1994 года, № 78/2006 от 17 мая 2006 года, № 127/2013 от 26 сентября 2013 года, № 50/2015 от 30 апреля 2015 года, № 135/2016 от 20 октября 2016 года, принцип соразмерности и равенства противостоит также тому, чтобы без какого-либо разумного обоснования одинаковым образом регулировать категории лиц (аудиторские организации и индивидуальные аудиторы) в ситуациях, которые по сути различны.
Ранее сформулированная позиция КС РФ в Постановлении от 01.04.2003 № 4-П, содержала вывод о том, что деятельность индивидуальных аудиторов протекает в рамках частного права и не затрагивая впрямую публичных интересов. Особые ограничения тогда обосновывались сугубо публичным интересом к обязательному аудиту.
Формально новое определение не опровергает прежнюю позицию, но акценты смещены. Суд фактически установил, что аудиторские организации и индивидуальные аудиторы подпадают под единый публично-правовой режим. КС РФ указал, что законодатель вправе вводить единые “правила игры” для всего аудиторского рынка во имя обеспечения качества аудита.
В 2003 году Суд мотивировал конституционное разграничение публично-правовых функций (фирмы делают обязательный аудит, одиночки – нет). Теперь же Суд субъективно считает конституционно допустимым придание большей «публичности» всей сфере аудита. КС РФ не расценил оспоренное ограничение как противоречащее Конституции РФ, поскольку усиление регулирования, по мнению Суда, продиктовано повышенном общественным интересом к аудиту в независимости от его вида.
По мнению Суда, публичная значимость индивидуального аудитора явно превышает современный интерес общества к нормотворческой деятельности членов Совета Федерации и к правоприменительной деятельности судей. Такая высокая оценка значимости аудита не позволяет применять к индивидуальным аудиторам методы правового регулирования по распоряжению собственным имуществом, которые КС РФ допускает в отношении членов Федерального Собрания, судей и нотариусов.
Публичный интерес к деятельности индивидуального аудитора явно преувеличен Судом, поскольку основным критерием такого интереса является интерес неопределенного круга лиц. Аудиторское заключение, выдаваемое в рамках инициативного аудита, не предназначено для публикации отчетности, а совокупный интерес отдельных пользователей не подлежит отнесению к неопределенному кругу лиц.
Поэтому Суд, в качестве дополнительного основания, указывает на возможность установления основанных на законе специальных требований для выполнения особого рода профессиональной деятельности, которая предполагает наличие высокой квалификации и повышенного доверия со стороны потребителей услуг. Суд сослался на наличие объективных критериев для ограничений экономической деятельности индивидуальных аудиторов в связи со сложностью аудиторской профессии. Этот важный для аудиторов вывод будет рассмотрен ниже.
К сожалению, утверждение Суда о требованиях к высокой квалификации профессии аудитора остается гипотетическим, поскольку, по закону об аудиторской деятельности, аудитором может работать лицо получившее высшее образование по любой имеющей государственную аккредитацию образовательной программе и прошедшее тестирование по программе общественной организации. Такие «квалификационные» требования существенно ниже требований, предъявляемых к судьям и нотариусам.
Как сказано выше, Конституционный Суд отметил, что федеральный законодатель, учитывая необходимость согласования частной экономической инициативы с потребностью в предоставлении определенного объема публично значимых услуг должного качества, вправе предъявлять к субъектам экономической деятельности конкретные требования, которые отвечали бы критериям соразмерности и пропорциональности государственного вмешательства и обеспечивали бы частное и публичное начала в сфере экономической деятельности.
Источник: https://www.audit-it.ru/